ОХОТА

Я знаю, что это письмо никто не прочтет, а если и прочтет – то не поверит. Я готов к этому: описание леденящих кровь событий, которые произошли со мной и моими друзьями, похожи на плохой фантастический рассказ или на сумрачный бред. Но, как бы там ни было, это произошло на самом деле. История, превратившая мою жизнь в ночной кошмар, началась несколько лет назад при весьма обыденных обстоятельствах.
Впереди ещё целая ночь, а передо мной лежит стопка листов бумаги. Думаю, что мне не надо торопиться, а стоит рассказать все с самого начала, благо и времени, и чистых листов предостаточно.

Четыре года назад, в октябре, когда небо над городом было затянуто плотным полотном из темно-серых туч, в моей квартире раздался звонок мобильного телефона. Я взял телефон и удивился, услышав голос старого друга. Он несколько месяцев назад пропал, не отвечал на звонки и не звонил сам. Перед тем, как уехать, загадочно сообщал, что у него появилось дело, которое – если выгорит, – принесет много денег. И вот, объявился.
- Здорово, дружбан! – сказал Боря, – Как дела, как жизнь?
Я посмотрел в окно. Стекло и карниз были усыпаны каплями дождя, над домами соседних высоток грозно шевелился край грозовой тучи, покой пустых улиц нарушала суетившаяся около мусорных баков рыжеватая дворняга.
- Здорово, приятель! – улыбнулся я. – Марина вот на дачу уехала. Не понимаю я, что в такую погоду там делать, разве что мышей из погреба от утопления спасать. Еще вот отпуск на работе дали. Все нормальные люди летом на пляжах в Турции или в Египте греются, а я, как идиот, по милости дорогого начальства, сижу в четырех стенах, – произнеся это, я налил в кружку горячий чай и поежился. Свитер из настоящей шерсти был теплым, но отсвет серого промозглого дня за окном заставлял ощущать прохладу всей кожей.
- А, ясно, – отозвался Боря. – Удачно все совпало: и что твоя Маринка уехала, и что у тебя отпуск, – мой собеседник расхохотался. – Помнишь, я тебе говорил, что есть у меня удачное и денежное дельце? Так вот, все получилось, я теперь егерь.
Моя рука, когда я вынимал пакетик из кружки, дернулась, пакетик упал на стол. Неужели Борис сошел с ума?
- Егерь? – шепотом переспросил я.
- Да, егерь, – хохотнул друг в ответ. – Турецкие пляжи говоришь? Забудь! У меня есть развлечение для настоящих мужчин. Сейчас все расскажу…
И Боря рассказал.
Несколько месяцев назад Борис узнал от высокопоставленного знакомого о том, что в заповеднике освободилась должность смотрителя. Умер упрямый старик, который не давал охотиться в заповеднике. Умер и умер, кого это волнует? Можно было бы лишить лес статуса охраняемого места, но это было сложно сделать, поэтому рассматривался простой и удобный всем вариант: на должность смотрителя устраивают человека, который готов оказать хороший прием дорогим гостям. Сумма за устройство лишь одной незаконной охоты, по словам Бори, была лакомым кусочком, а ведь в заповеднике собирались устроить не одну или две охоты. Стоит ли говорить, что мой друг согласился?
- А звери… – продолжал говорить Борис, – Не станет их меньше, лес как был диким, так и остался. Эти «денежные мешки» предпочитают крупную добычу вроде кабанов, а я тебе хочу предложить охоту на волков. Тут как раз небольшая стайка. Скот пока цел, но к деревне волки подходят, люди их вон сколько раз на огородах около дома видели. Местные волков убивать боятся, бормочут что-то про месть стаи. Глупые деревенщины! А я считаю, что хищников надо отстрелять – и всё! И польза людям, и шкуры с настоящим мужским развлечением нам. Я еще Филина позвал. Помнишь его? Он согласился. Тут как раз снег выпал, так что их будет легко достать.
Я посмотрел в окно. Ливень, насквозь промокшие деревья, пустые улицы. Даже дворняга куда-то делась, оставив после себя разбросанные вокруг мусорного бака пакеты. В квартире же витал призрачный запах духов Марины, тихо шипел на плите чайник, а воздух был промозглым и холодным.
«Я вернусь, когда она приедет», – подумал я, бросая взгляд на поверхность зеркала, на фотографии, стоящие на полке шкафа.
- Ну? – донесся до меня голос Бориса. – Согласен?
Я отпил чая и откинулся на спинку стула.
- Я приеду.

Полупрозрачный, поддернутый сероватой дымкой лес был полон шорохов. С выцветшего до белизны неба сыпалась снежная крошка. На кухне егерского дома сидели три друга детства, выросшие вместе. Боря, он же Колобок, широкоплечий, массивный и низкорослый мужчина с красными щеками, радушно принимал нас, старых его друзей. Андрей Филин, тощий, с белобрысыми ресницами и бровями, сидел на крае кресла и задумчиво обгладывал ножку рябчика. Насколько мне известно, он после последнего сокращения в родной фирме устроился менеджером в какую-то захудалую компанию, предложение устроить облаву на волков для него было неожиданностью, но он согласился. Я сидел у окна, передо мной исходили паром котлеты, но сами мои мысли были далеко. Погода здесь была лучше, чем в городе, но мне охота представлялась скучным занятием. Пока мы ели, Борис ходил по кухне и говорил.
- Я их уже привадил к месту на одном пригорке, – рассказывал он с лихорадочно блестящими глазами. – Хитрые они, сначала не подходили к приманке, пришлось долго ждать, пока к мясу притронутся. Сейчас привыкли, едят и уходят в овраг, где и спят. Проблем не будет – делайте так, как я вам скажу, и волкам придет конец. Их всего пять в стае, двое матерых, один переярок, да двое волчат. Сейчас октябрь, снег уже везде лежит, это не город, в котором сейчас лужи и слякоть. Здесь нормальная погода, мы их легко по снегу возьмем-то.
Филин встрепенулся и поднял лицо от тарелки.
- Нам, прости, придется стрелять? – спросил он, проводя пальцем по оправе очков. – А из чего?
- Да не бойся! – произнес хозяин дома и махнул рукой в сторону гостиной. – Вон у меня малышки шестнадцатого калибра в комнате стоят. Самое оно, для волка-то!
Боря остановился и посмотрел на Филина, а потом заглянул ко мне в глаза.
- Согласны? Значит завтра и выходим. Это будет легко, убрать эту стаю.

Борис не врал. Волки действительно были там, где он сказал. Их силуэты казались почти черными на белом снеге. Один волк лежал около туши забитой коровы, время от времени смотрел по сторонам и шевелил хвостом. Два волка – один большой, второй поменьше, – обгладывали коровью ногу. Молодые волчата то вертелись около взрослого волка и переярка, пытаясь укусить их за лапы, то наскакивали друг на друга и катались кубарем по снегу.
- Вот они, – выдохнул Боря, пристально щурясь в сторону волков. – Начали!
И мы начали. Благодаря правильно выбранной позиции для стрельбы мне удалось попасть во взрослого волка, который обгладывал мясо с заиндевелой туши. Одновременно Колян попал в волка, который осматривал окрестности. Тот вскочил, взвизгнул, но не смог далеко убежать, так же как и моя цель – Боря добил своего с третьего выстрела, а я с четвертого. В это время переярок взвился в прыжке вверх и широкими прыжками побежал к оврагу.
- Уходит! Уходит!!! – зло прошипел Борис, вновь прицеливаясь. Раздался грохот выстрела, и молодой волк споткнулся и взрыл мордой снег. Я добил его еще одним выстрелом. Зверь забился в агонии: под ударами его взбивающих воздух лап ломались сухие стебли чертополоха, взлетали в воздух комки снега. После волк выгнулся дугой, раскрыл пасть и затих.
Добычей Филина стали волчата. Один распластался в сугробе черной тенью, второй, утробно рыча, пытался ползти. Андрей, стерев с ресниц иней, вновь поднял ружье, но Борис его остановил.
- Не надо, – сказал он, переводя взгляд то на лицо Филина, то на волчонка. – Он живой, я его себе возьму. Будет на цепи во дворе сидеть, для развлечения гостей.
Филин опустил ружье и посмотрел на скалящегося волчонка, а затем опустил приклад на голову зверя. Волчонок хрипло рыкнул и распластался взъерошенной тушкой на земле.
- Вот и все, – сказал Боря. – Это даже не облава получилась, зря флажки расстав…
Он не успел договорить. Раздался хрип, а затем тихий рык. Старый, покрытый боевыми шрамами волк привстал на передних лапах и поднял голову к небу. Над холмом и перелеском разнесся пронзительный вой, который затерялся в глубине старого леса.
Я успел выстрелить – и тело волка осело в розово-белое снежное месиво.
- Теперь – точно все, – проговорил Борис и плюнул на загривок павшего зверя.
После этой охоты я обзавелся волчьей шкурой, расстеленной на полу у кровати, а так же приятными воспоминаниями. Иногда друг, выбравший стезю егеря, звонил, мы обменивались новостями, но на охоту он больше не приглашал. Примерно через год после облавы на волков Борис позвонил мне и, вместо того, чтобы говорить о том, сколько заработал за очередную устроенную в заповедном лесе охоту, начал жаловаться.
- Сбежала! – грозно пыхтел он. – Представь себе, дружбан, сбежала!
- Кто у тебя сбежал? – сонно потягиваясь и опуская ноги с кровати на нежный волчий мех, спросил я. – Кто она?
- Да она же, то бишь волчица! – ярился Боря. – Сидела на цепи, сидела. Выхожу сегодня утром во двор, чтобы костей ей дать, а её и нет. И только цепь с разогнутыми звеньями валяется на земле. Нет, как это называть? Чем я сейчас клиентов развлекать буду?
Приятель начал сердито сопеть. Я усмехнулся, представив себе, какой урон его авторитету нанес побег зверя.
- Не переживай, приятель! Тебя ценят не за то, что у тебя во дворе на цепи волк сидит, а за то, что ты и баньку истопишь с березовыми вениками, и рябчиков дашь покушать, и охоту на крупную и почетную дичь организуешь, – попытался я его успокоить. По мере высказывания моих доводов сопение Боря становилось все тише и тише, пока совсем не стихло.
- Знаешь, ты прав, – после минутного молчания сказал он. – Пусть она на свободе погуляет, все равно её во дворе слишком опасно стало держать. А где волчица, там и волк, авось я для своих заказчиков и волчью охоту устрою.

Волчица лежала под переплетенными ветвями можжевельника. Она вылизывала лапу, изредка приподнимая лобастую голову, смотрела на то, как ветер гонит пургу по насту. Ей повезло за эти два года. Первые дни после побега она скиталась около деревни, затем перешла реку и добралась до окраин города. Хромота светло-серой волчицы почти прошла, хоть и осталась боль в лапе. Но еду около города было легче доставать: здесь не надо было охотиться на быстрых зайцев, поскольку жирные и теплые крысы водились в изобилии. Люди её принимали за большую бродячую собаку и не пытались преследовать. Единственной опасностью были стаи уличных собак и машины, но встреч и с теми, и с другими зверь с легкостью избегал. Вначале к ней присоединилась рыжеватая пушистая дворняга. Волчица её отгоняла, а потом смирилась со спутницей. Спустя месяц волчица решила вновь вернуться на территорию заповедника. Все было бы гораздо легче, если бы ей на пути не попалась стая её серых собратьев, которые пытались убить волчат. Волчата пошли с бывшей узницей егеря и с рыжей дворнягой. Потом к их стае прибился хромой волк-одиночка, и волчице вновь пришлось ждать, пока волчата подрастут и окрепнут, а волк, по всей видимости, вырвавшийся из капкана и потерявший пальцы на передней лапе, сможет нормально передвигаться.
Волчица ждала. В этом лесу им приходилось скрываться не только от охотников, но и от волков. Нормальные волки не любили её собратьев, а люди видели в родичах черной волчицы лишь обычных зверей – до поры до времени.
Сейчас была весна, после него наступит сытое жаркое лето, а после лета придет пора осенней охоты. Волчица оскалилась и прищурилась, предвкушая хорошую добычу.

Боря снова предложил мне сходить на охоту осенью. Мой начальник не удосужился выделить мне отпуск летом, поэтому я вновь принял приглашение Бориса. В этом месяце у него выдался спокойный период: сезон охоты на крупных и пушных зверей еще не наступил, поэтому Борис и лесные угодья были в полном нашем распоряжении.
Охота на рябчиков удалась. А сейчас мы сидели во дворе, пили пиво. Шашлык истекал жиром на мангале, приятно пахло жареным мясом и осенней прелью. Внезапно Филин, стряхнув со лба белую челку, поднял голову.
- Боря, прости, это твоя собака? – спросил он, указывая в сторону забора. Около изгороди, сложенной из толстых бревен, стояла рыжая и тощая дворняга. Она наклонила голову и смотрела на нас.
Борис встал и потянулся за ружьем.
- Нет, – произнес он, не сводя с собаки глаз. – У меня вообще собак не было, а те, которые в поселке – охотничьи. Эта же явно не лайка и не гончая. Да и облезлая какая-то. Надо её пристрелить, вдруг бешенством болеет.
Договорить он не успел: откуда-то из-за поленницы дров взметнулась смазанные силуэты. Одно существо повалило Бориса на землю. С Филином случилось то же, а я просто почувствовал удар в грудь и то, что из-под меня выбили стул. Миг – и я оказался на земле, а мне в грудь упирались лапы волка, а около лица блестели звериные клыки. Борис не успел выстрелить, и ружье оказалось отброшено к мангалу. Краем глаза я видел, как блестит ствол оружия, а так же то, как рыжая дворняга виляет хвостом и оттаскивает оружие в сторону.
- Нет, – раздался спокойный голос. – Не загрызайте их.
Волки слезли с меня и моих друзей. Я попытался встать, но ноги меня не слушались и подгибались. Я упал коленями на траву и поднял голову. Около стены дома стояла невысокая черноволосая девушка с карими глазами. Она была одета в обычные серые джинсы и черную кофту, а в руках у гостьи покоился карабин «Сайга». У меня по спине пробежались мурашки, Филин тоже заметил у пришелицы наличие оружия и начал всхлипывать, только Боря попытался встать.
- Что? – грозно прохрипел он. – Кто вы?
Рядом сидящий волк опрокинул его на траву, затем зверь отошел. Посмотрев в нашу сторону, он наклонил голову к земле и издал низкий, пронзительный вой. Кинув в нашу сторону хитрый взгляд золотистых глаз, хищник прищурился и сжался в комок. А потом… Потом его тень начала меняться, зверь оказался окутан серой дымкой. Крик ужаса застрял у меня в горле, когда морда волка сплющилась, очертания тела поплыли, словно пластилин. Через секунду рядом с нами стоял жилистый, высокий мужчина с черными волосами, в которых проглядывалась седина. Он отряхнул кружевные манжеты черной старомодной рубашки и посмотрел в глаза Борису. Дальше реальность исказилась, будто она оказалась кривым зеркалом, которое разбили: рыжая дворняга около забора превратилась в девушку-подростка в джинсовой юбке и ярком топике, со звенящими браслетами на руках. Оборотень-девушка рассмеялась и указала мне и Филину на остальных волков. Те тоже превращались, пусть и медленнее, чем остальные. Когда их тела перестало сминать неизвестной силой, то перед нами возникло два хмурых подростка.
- Что? Кто? – бормотал Борис, глядя на эту фантасмагорию. Его взгляд перестал метаться от одного человека к другому. Егерь поднял лицо и пристально вгляделся в презрительно изогнувшую губы девушку.
- Ты! – выкрикнул Борис, стараясь встать. – Ты, чертовка!!!
Девушка откинула темную волну волос с плеч.
- Я. Вы убили моих родственников. И их тоже, – девушка кивнула в сторону мужчины и подростков. – Сегодня я научу их, как убивать таких, как вы.
Девушка подняла карабин, мужчина извлек из-за поленницы еще один и подмигнул Филину. Тот попытался убежать, но проклятые бестии оказались быстрее. Следующим был Борис. Я не стал дожидаться своей очереди, я сидел ближе всех к дому и вскочил. Мне удалось сбить с ног подростка с желтыми глазами и открыть дверь в дом.
Вот так и закончилась эта история. Сейчас я нахожусь в погребе. Сюда они пока не добрались, а, если и доберутся, то поймут, что он заперт. Я вывожу на бумаге эти строчки скрипящим карандашом при свете керосиновой лампы. Я пишу, и это мне позволяет отвлечься от шагов и рычащих голосов снаружи. Я знаю, что они не уйдут. Я не знаю, какой именно они выберут для меня конец: смерть в пожаре или же гибель от пули, но суть одна – это будет концом этой истории, о которой так никто и не узнает…

Притащено с ufomistika.ru