Выбор зверя

Утробный рык грома сопровождался вспышками света, высвечивающими самые мелкие трещины и чешуйки отставшей краски на стенах подъезда. Я стоял у окна. По оконному окну стекали струи воды, из-за них ничего нельзя было разглядеть. Можно было лишь догадываться, что зеленые пятна – это склоняемые к земле деревья, а серые размытые силуэты – это дома на другой стороне улицы.
С первого этажа доносился запах прокисшего борща, но он терялся в месиве других запахов – кислого аромата старого дерева, вызывающих озноб запаха плесени и вони мокрого камня, - которыми, казалось, пропитался весь дом до самого основания. Мне в голову пришла мысль о том, что если этот дом снесут, а на его месте ничего не построят, то на пустыре все равно будет пахнуть необработанным деревом, плесенью и подвальной сыростью. Я усмехнулся этой шальной мысли. Дом простоит еще лет сто или двести, он будет смотреть на улицы черными провалами окон, а потомки нынешних жильцов, как и их предки, будут варить борщ, напиваться и прожигать свою жизнь. Даже учитывая эти обстоятельства, я был уверен, что запах плесени и сырости на заросшем чертополохом и лопухами пустыре остался бы, вызывая недоумение редких прохожих. События, из прошлого и настоящего, всегда отражаются на будущем, ничто не исчезает в небытие. От взрыва на Чернобыльской АЭС осталось неприятное напоминание, от дома бы остался запах, и от меня останется напоминание, доказывающее, что я жил. Что именно я оставлю миру? Не знаю. Пару фотографий, отчет о моей смерти и мою записную книжку, в которой я описываю почти все, что происходит со мной?
От размышлений меня отвлекло появление Себастьяна. Он, хоть и был громаден – ему приходилось сгибаться, чтобы пройти в дверь, - но двигался бесшумно. Внушительных размеров, опасливого взгляда исподлобья, кажущейся неуклюжести всегда хватало для того, чтобы ввести людей в заблуждение и заставить не принимать всерьез этого увальня. Не один солдат удивился тому, что гигант с медленными движениями и со склонностью врезаться в предметы, перемещается так быстро и бесшумно. Впрочем, они могли и не успеть удивиться. Может быть, те солдаты и не успевали понять, почему человек, только что бывший в двадцати метрах от них, внезапно возник перед ними и вспорол когтями их горло. Но Себастьян мог застать врасплох обычного представителя человеческого рода, но не меня.
Светловолосый гигант хмыкнул и остановился около меня. Кинув взгляд на стоящую на подоконнике жестяную банку, мужчина достал из кармана пальто пачку сигарет и зажигалку.
- Ну и как там? – спросил я, продолжая смотреть в окно.
- Пусто, - ответил Себастьян, разочарованно хмурясь. Сложно было определить, что вызвало его недовольство: то, что пачка оказалась пуста, или что в квартире никого не оказалось. Перевернув пачку и убедившись, что в ней совсем ничего не осталось, кроме пары табачных крошек, светловолосый гигант вздохнул. – Только диван и стол. Но там явно недавно кто-то был, потому что в мусорном ведре лежат две упаковки из-под лапши, колбасные шкурки…
Не выдержав, я протянул ему сигарету, извлеченную из своих запасов. Себастьян с благодарностью её принял. В полумраке подъезда вспыхнул оранжевый огонек, мой собеседник с удовольствием затянулся и выдохнул облачко дыма. Запах плесени отступил перед ароматом яблок и рома. Гигант поморщился, но сигарету не потушил.
- И как тебе этот запах их курить не мешает? Впрочем, там было и еще кое-что, - признался Себастьян, протягивая мне конверт. Я взял его в руки и поднес к глазам. Конверт, склеенный из плотной желтой бумаги, гладкой и холодной на ощупь. Пусть наши хозяева и не стали обучать нас, считая, что мы и так опасны, но я сам считал, что звериная выносливость и повышенный уровень физической силы решают не все, а потому занялся самообразованием сам и заставил совершенствовать ум и своих соратников по команде. Именно это и помогло мне определить то, что конверт сделан из провощенного пергамента.
- Старались, - сквозь зубы прошипел я, отращивая коготь и вскрывая конверт. Жемчужно-серая поверхность когтя матово блеснула в свете очередной вспышки молнии, а в конверте оказался лист бумаги, на котором черно-фиолетовой тушью была написана всего одна строчка.
- Адрес? – спросил Себастьян, приподнимая бровь.
- Да, адрес и дата, - отстраненно отозвался я, смотря на послание. Выходит, те, на кого нас отправили охотиться, не только знали, что мы придем, но и знали время нашего появления. Такое уже случалось, но тогда добыча не уходила от моей команды. Отвлекшись от размышлений, я поднял глаза на Себастьяна.
- Здесь нам больше нечего делать, - сказал я, глядя в глаза светловолосого гиганта, - Возвращаемся в фургон к Эндрю.
Себастьян вздохнул и потушил сигарету, а затем застегнул пальто и поднял воротник. Я его понимал: для того, чтобы попасть в теплый фургон, надо было пройти три квартала под беспощадными ледяными ливневыми струями. Но выбора не было. Впрочем, как и всегда.
Я застегнул куртку и начал спускаться по лестнице, а Себастьян, чуть пригнувшись, последовал за мной.

***

Через два часа я уже сидел в номере гостиницы и смотрел на то, как Эндрю вертит в руках лист с посланием. Черноволосый оборотень чуть ли не принюхивался к конверту и письму, хмурился и ворчал. У него на коленях стоял ноутбук, а сам Эндрю был одет в джинсы и футболку с рисунком в виде смешного рыжего и толстого кота. На столике довольно урчал электрический чайник, который включил Себастьян, прежде чем отправиться в душ.
- Или мне кажется, или нас подставили, - произнес Эндрю первую за этот день членораздельную фразу. Наморщил нос и отбросил конверт на стол. Посмотрев на меня, черноволосый мужчина продолжил высказывать свои мысли. – Знаешь, нас отправили в этот город, приказав убить три цели. Дескать, это преступники, которые мешают всем. Но сам подумай, Блейк, давно ли нас просили избавить мир от преступников? По-моему, подобное задание нам давали всего один раз, приказав выследить и убить серийного маньяка. А тут даже фотографий не дали, лишь предоставили лоскутки от одежды, - после этих слов Эндрю кинул взгляд в сторону сумки, стоящей у шкафа. Там, во внутреннем кармане, как раз и лежали в полиэтиленовых пакетах три тканевых лоскута. – Квартира же, на которую мы вышли, оказалась пуста, но там было это письмо…
Блейк, это странно. Мало того, что они знали, что мы придем за их головами, так они успели и исчезнуть до нашего появления!
- Но они там были. А значит, запах остался на вещах, к которым они прикасались, - произнес я, глядя на Эндрю. Следопыт, обладающий волчьим нюхом, покачал головой.
- Нет, конверт ничем не пахнет, - сказал черноволосый мужчина, а в его серых глазах на миг появились желтые искорки. – Если ты подумал, что не чувствуешь запах и решил, что я уж точно почувствую его, то ты ошибся.
- В квартире я тоже ничего не почуял, - произнес Себастьян, входя в комнату. – Совсем ничего: ни запаха пыли, ни старого дерева. Помните тот состав, который используют для того, чтобы приглушить запахи и отбить собакам чутье? Я думаю, что прежде чем уйти, они обработали всю квартиру именно им.
Мы с Эндрю переглянулись.
- Это означает лишь одно, - прорычал Эндрю, стряхивая с глаз черную челку. – Они знают, кто мы.
Я молчал. Себастьян прекратил вытирать свои волосы полотенцем. Эндрю тяжело дышал. Наши взгляды приковал матово-бледный в дрожащем свете электрической лампы лист с начертанным на нем посланием.
Возможно ли, что много лет назад эксперимент, основанный на результатах исследования последствий аварии на атомной электростанции в Чернобыле, проводился не в одной, а в нескольких лабораториях? Возможно ли, что в итоге на свет появились не только мы, но и еще несколько существ с невероятными способностями? И сейчас наши хозяева стравили две команды созданных монстров, чтобы выяснить, кто из них опасней, кровожадней и выносливей?
Судя по тому, что голубые глаза Себастьяна потемнели, а Эндрю прикусил до крови губы внезапно увеличившимися в размерах клыками, подобные мысли посетили и моих соратников.
- Тогда нам надо их найти, - пробормотал Эндрю.
Я кивнул.
- Да, нам нужно их найти. Но не ради того, чтобы драться, - сказал я. – Сначала мы должны узнать, кто они.
- Но если они захотят последовать приказу и убить нас? – спросил светловолосый гигант, кидая полотенце на спинку кресла и садясь на диван.
- Тогда мы ответим им взаимностью, - пояснил я, ставя на стол кружки. Чайник вскипел, поскольку черноволосый оборотень заранее распечатал коробку с заваркой, то вскоре мы все трое смогли насладиться чаем.
- И знаете, - произнес я, отпивая пахнущий липовым медом напиток. – Сегодня вечером мы будем веселиться. Веселиться так, как никогда еще не веселились.
Мне никто не возразил. Каждый знал, что он может встретить завтра, лежа на снегу с распоротым брюхом в ожидании того, что его пока еще не восстановившееся тело положат на груду дров, обольют бензином и подожгут.

***

Я выбрал одну из девушек, сидящих у стойки в одном из ночных баров на окраине города. Учитывая обстоятельства, можно сказать, что это она меня выбрала. В мои планы входило уничтожить как можно большее количество алкогольных напитков, но не встречаться с женщиной. Невысокая девушка, с узкими и темными глазами, высокой прической, убранной гребнем из темно-зеленого камня – она не спускала с меня глаз весь вечер. Когда я решил, что праздник окончен, то расплатился с барменом, встал и направился к выходу, пробираясь сквозь беснующуюся в отблесках розовых и сиреневых огней толпу, кореянка пошла за мной.
В коридоре она прикоснулась к моему плечу рукой. Я развернулся.
- Что тебе? – успел произнести я, прежде чем девушка, источающая аромат корицы и ванили, запечатала мои губы поцелуем.
Дальше все получилось само собой: инстинкт толкнул меня к тому, чтобы протянуть к её талии руки и, прижав к себе, ответить на поцелуй. Десяток-другой минут – и мы уже были на втором этаже клуба, в отдельной комнате. А дальше была ночь, подобной которой в моей жизни еще не случалось.
Сейчас её голова покоится на моем плече. Я глажу ладонью плечо и вдыхаю запах смоляно-черных волос. Пожалуй, сегодня я нарушил один из запретов своих хозяев: никогда не спать с человеческой женщиной. Но мне было все равно.
- Как тебя зовут? – спросил я.
- Аи Хен, - ответила она, потягиваясь и приоткрывая глаза. Свет луны отразился в глубине черных зрачков серебристым бликом и погас. – А тебя?
- Блейк, - мрачно ответил я, продолжая играть локоном её волос.
- Блейк? – хихикнула девушка, прижимаясь ко мне еще сильней. – Но выглядишь ты как славянин, да и акцента у тебя нет.
- Это долгая история. Я и мои друзья… - начал я говорить, но остановился. Посмотрев на девушку, на чьей молочно-медовой коже играли блики лунного света и ответы неоновой вывески, я усомнился в правильности того, что делаю. Но потом пришел к выводу, что мои слова уже могут не иметь значения завтра. Я, медленно и осторожно подбирая слова, продолжил свой рассказ, а тем временем моя рука скользила по тяжелым локонам волос.
- Я и мои друзья выбрали себе те имена, которые нам понравились. Мы решили, что это нечестно: откликаться на тот набор букв, с которым не чувствуешь душевного сродства, - произнес я. В этот момент на моем лице появилась тень усмешки, но я себя одернул. Моей мимолетной подруге по имени Аи вовсе не следует знать, почему изначально я носил имя «Объект № 6» и почему именно меня так звали.
- Я понимаю, - произнесла она. – Так часто бывает.
Я зарылся лицом в черные волосы, так пряно и вкусно пахнущие, и позволил себе заснуть в её объятиях. Сегодня я позволил побыть немного человеком и ни о чем не беспокоиться. Последними моими мыслями перед погружением в сон были вопросы, которые я задавал себе тысячи раз. Почему люди не ценят того, что могут дружить друг с другом, а не просто держаться вместе ради того, чтобы выстоять против натиска всех и всего? Почему они пренебрегают тем, что могут обнимать свою возлюбленную, не опасаясь того, что тебя заставят превратиться в зверя у неё на глазах, а потом убьют её перед тобой в назидание о недопустимости нарушения запретов?
В предрассветной тишине я почувствовал, как Аи встает с кровати. Раздалось шуршание натягиваемой на тело одежды, шорох расчесываемых волос, а затем легкие шаги и шум медленно закрываемой двери. Она постаралась сделать все, чтобы меня не разбудить, но я все равно проснулся. Провел рукой по еще теплой простыне, улыбнулся своим мыслям и снова приказал себе спать. До вечера мне нужно было забыть об этом ночном приключении, отбросить все человеческое, потому что идеальный солдат не испытывает чувств, и уж тем более нежных эмоций.

***

Себастьян и я вышли из фургона. Эндрю довез нас до места всего за два часа и, как язвительно отметил светловолосый гигант, ни разу не попытался свернуть на колею, ведущую на болота.
- И что это? – спросил Себастьян, кутаясь в пальто.
Его недоумение можно было понять: перед нами расстилалось поле, укрытое золотистой травой, которая при каждом дуновении ветра тоскливо шумела. Вдалеке виднелся край леса, укрытый маревом вечернего тумана. Посреди поля вместо здания отеля, жилого дома или любого другого здания темнели руины. По ощерившимся стальными шипами арматуры стенам скользили расплывчатые серые тени осеннего вечера, время от времени ветер тревожил обретшие приют во впадинах бетона листья и травы.
- Я думал, что нас позовут на переговоры, - сказал Эндрю, оглядываясь. Внезапно в его глазах заплясали желтые огоньки, мужчина бросился вперед, на ходу скидывая куртку и кроссовки. Через пару секунд он превратился в смазанную тень, которая взмыла ввысь. Эндрю приземлился на землю уже в обличье черного волка, примяв лапами золотистую траву. Он оскалился и вздыбил шерсть на холке. Ветер всколыхнул травы и донес душный запах хищника и до нас. Себастьян рыкнул, прыжком ушел в сторону, а я усмехнулся. Невидимый пока зверь пах сеном, палыми листьями и цветами, а это прямо указывало на то, что он был одной со мной породы. Я снял куртку и положил её на капот машины. Туда же отправились и джинсы с сумкой. Усмешка продолжала искажать мое лицо, когда я пошел вперед, чувствуя, как жар охватывает все тело, как удлиняются челюсти и тело становится все тяжелее и тяжелее. Почувствовав, как удлинились клыки, я прыгнул вперед, к волку, словно танцующему перед нападающим хищником. Волк черной тенью метнулся ко мне за спину и застыл там тенью, злобно скалясь.
Я зарычал, прося хищника выйти. В ответ я услышал фырканье, и из травы вынырнул золотистый тигр. Он, оказавшись на открытом участке, сел и прищурился. Все же я оказался прав: это действительно был зверь моей породы, такой же кот-оборотень, как и я. Мой костяк был тяжелее, а грудина и плечи шире, но искорки смеха в глазах противника выдавали его отношение к нашей разнице размеров. Я разозлился. Я с самого начала жизни ненавидел насмешливые взгляды. Наклонив голову, я прижал уши и прыгнул. Тигр продолжал сидеть. Я уже почти почувствовал, как мои когти впиваются в плечи самонадеянного противника, увидел разлетающиеся веером и окропляющие траву алыми крапинками брызги крови, ощутил то, как кости шейных позвонков тигра хрустят под моими клыками, но тигр отклонился в сторону и взмахнул передней лапой, поцарапав мне нос. Я кубарем прокатился по земле. Когда я встал, мотая головой, тигр держал за шею Эндрю.
«Поговорим, котенок?» - проурчал тигр, одаряя меня все тем же насмешливым взглядом.
Я зарычал. Оскалив клыки, я прошипел: «Я не котенок! Я тебя убью!». После моих слов тигр слегка сдавил шею волка клыками и встряхнул черную тушку. Эндрю захрипел и забил лапами по воздуху, тщетно распахивая пасть в попытках вцепиться в своего мучителя.
Я уже приник к земле, чтобы броситься вперед, но взгляд тигра и слезы на морде Эндрю меня остановили.
«Поговорим», - согласился я, садясь на траву. Я скосил глаза и увидел, что другой тигр – с белой, как снег, шкурой, - прижал к земле Себастьяна, который был в облике светло-бурого медведя.
«Ну, и откуда ты такой пришел?» - проурчал тигр. Я понял, что он имел в виду, не то, что я умею превращаться в зверя, а то, что моя вторая ипостась имеет странное обличье. Слишком широкие лапы и грудь, лобастая голова – больше всего я походил бы на лигров, если бы не был крупнее их и не являлся обладателем длинных саблевидных клыков.
«Ну, не со времен же ледникового периода прятался по лесам и долам…» - проурчал тигр, продолжая сжимать в пасти горло Эндрю.
«Нет!», - рыком ответил же я, вставая и обходя тигра по кругу, чтобы одновременно видеть и его, и Себастьяна со вторым хищником. «Меня создали люди», - признался я. – «И их тоже создали люди».
«А, ясно. Наверное, именно поэтому вы не умеете превращаться вместе с одеждой», - задумчиво промурлыкал золотисто-черный кот и разжал пасть. Тело Эндрю тяжело осело на траву, после чего тигр отошел. Я мягко приблизился к волку и толчком носа перевернул его набок. На первый взгляд, смертельных ран не было, а это означало, что мой друг будет жить. Я повернулся к своему врагу и собеседнику. Тот подкидывал лапой в воздух сухой кленовый лист.
«Люди сказали вам нас выследить и убить?» - не отрываясь от игры с листом, спросил тигр.
«Да», - согласился я. Это же было настолько очевидно, что не было смысла отрицать сей факт. – «А вы разве не на людей работаете?»
«Нет. И не собираемся. Если ты думаешь, что вы первые оборотни, то сильно ошибаешься. Мы существуем уже тысячи тысяч лет. Мы долго живем, многое помним. Но нам нужна земля, которую не оплетут сети дорог и не закуют в бетон ради постройки городов. Покрытая ковром из трав и зарослями деревьев-гигантов земля – хотя бы пару клочков от всей территории земного шара. Именно из-за этого месяц назад у моей семьи возник конфликт с людьми. Но я и не предполагал, что они все же решат использовать вас в качестве убийц», - золотисто-черный кот поднял морду к небу и прищурился. - «А ведь вас считали мифом. Городской легендой. Многие не могли поверить, что люди смогли создать существ, подобных нам».
«Ты превратишься в человека!» - зло прорычал я. – «Вернешься к обычной жизни. А мы не сделаем доклад о выполненном задании в назначенное время - и нас убьют…»
«Капсулы с ядом можно вырезать», - отстраненно заметил тигр. – «Но если вы хотите по прежнему быть цепными зверями, то зачем вам об этом беспокоиться. Я не знаю, чего стоит ваша жизнь, не знаю, почему вы решили согласиться играть по чужим правилам. Сильная рука хозяина и кормушка – вот то, что вы выбрали. Наверное, так тоже можно жить, пусть пресно и неинтересно, зато переложив ответственность за свою жизнь на чужие плечи».
Прорычав это, оранжево-черный зверь встал и направился к высоко растущей дикой траве. Вскоре он полностью слился с окружающим пейзажем. Я обернулся. Второй тигр тоже ушел. Около фургона лежал Себастьян. Плечи гиганта были изрядно исцарапаны, а волосы грязными из-за пыли и крови прядями распались по спине. Я подхватил за шкирку лежащего без сознания волка и направился к машине. Нельзя было допустить, чтобы нас увидела хоть одна живая душа.

***

Я вел автомобиль, не обращая внимания на дождь. Иногда свет фар выхватывал из тьмы отдельные ветви деревьев и трещины на асфальте.
- Что с тобой? – спросил Эндрю, морщась и поглаживая ладонью горло. Себастьян молчал и смотрел в окно.
- Ничего, - ответил я.
Я не мог признаться, что слова оборотня-тигра меня задели. Но это было так.
Он был прав, наша несостоявшаяся добыча и неубитый враг. Я сунул руку в карман, холод металла обжег мою ладонь. «Он был прав, - подумал я, хмурясь и пытаясь разобраться в мечущихся, словно испуганная рыба, мыслях. – Он был прав. Мы живем для того, чтобы нас не наказали. Ради того, чтобы получать еду, служить хозяину и бояться палки. У нас ничего нет. Мы ничего не можем себе позволить. Все течение жизни контролируется: начиная от того, какие носки были куплены, заканчивая тем, с кем мы поговорили, сидя в кафе».
- Себастьян, ты пойдешь со мной, - прошипел я, щурясь. – Эндрю, ты займешься тем, что перегрузишь сервер, с помощью которого управляется охранная система. Заблокируешь выходы и входы, разумеется. Ты должен успеть нас найти или уйти с территории объекта до взрыва.
Себастьян и Эндрю переглянулись. По тому, как засветились их глаза, я понял, что они догадались о том, что именно я хочу сделать. Впрочем, ничего особенного нам делать и не придется: наши создатели уж очень любили смертоносные вещи, но и не предполагали, что кому-то хватит безрассудства вскрыть емкости с метаном. И уж тем более им не хватало воображения, чтобы представить себе свои создания, которые запускают метан в систему вентиляции, находясь при этом на территории объекта.
Отсвет будущего пожара тлел на дне моих зрачков, когда я подъезжал к базе, а Эндрю с Себастьяном доставали из сумок ножи. Я последовал их примеру и достал из провала между сиденьями нож. Все же мы боремся с людьми, а это значит, что стоит использовать их оружие.

***

Уже через день я был в городе, стены которого дышали запахами мокрого камня и осенних дождей. Я надеялся, что скоро запахи гари и пепла, исходившие от ворота моей куртки, сменятся ароматами палой листвы и мокрой травы, которыми был пропитан воздух в этом городе. Впрочем, это было не столь важно, я вернулся в полузабытый городишко на границе не для того, чтобы наслаждаться запахами, приносимыми здешним ветром.
Я знал, кого ищу, и поиски не заняли много времени.
- Ты забыла, - произнес я, появляясь сзади Аи.
Девушка вздрогнула, но, когда она повернулась ко мне, её глаза ничего не выражали. Я протянул к ней руку. Черноволосая девушка кивнула и взяла блеснувший медью медальон.
- Спасибо, - сказала она.
Немного промолчав, она продолжила говорить:
- Если ты думаешь, что тогда, ночью, это было что-то серьезное…
- Я так не думаю. Но я решил вернуть тебе забытую вещь. И… - я посмотрел на неё, пытаясь подобрать слова. – Мне было интересно с тобой говорить.
Аи рассмеялась, а в её темных глазах промелькнуло чувство, которое я не смог тогда опознать.
- Мне тоже было с тобой интересно разговаривать. Пожалуй, сейчас, в полумраке какой-нибудь дешевой забегаловки, где подают жареное мясо и ужасно мерзкий кофе, можно будет повторить опыт. Я как раз знаю одно такое кафе неподалеку. Ты согласен на мерзкий кофе и интересный разговор?
- Да.
Я был согласен на все, что угодно, даже на мерзкий кофе.
- Тогда пошли, - сказала Аи, направляясь ко входу в один из переулков. – Ты расскажешь мне что-нибудь, может быть, ты когда-нибудь расскажешь мне и свою историю.
- Обязательно, - отозвался я, догоняя девушку и беря её за руку. – Хотя мне легче будет её записать и оставить на столике около кровати. А затем уйти и ждать твоего звонка, если ты захочешь услышать продолжение истории.
Вот так вот все и случилось. Впервые в жизни я понял, что мне есть за что бороться. И я буду драться и защищать это, не потому что мне приказали, а потому что мне есть что защищать. И я не буду уподобляться людям, пренебрегать друзьями и любимой. Я знаю, что Эндрю сейчас работает программистом в небольшом городе, а Себастьян устроился на должность семейного юриста рода тигров-оборотней. Я знаю, что у них все хорошо и не беспокоюсь.
А еще я не люблю людей за то, что они забывают о своих обещаниях. Я привык избегать невыполнения обещаний. Именно поэтому я сейчас допишу последние строчки, а затем аккуратно сложу листы и оставлю на столике у изголовья кровати. Я уйду из квартиры, оставив ключи в прихожей и захлопнув дверь. Вернусь или нет – это решать не мне. Но, если я дождусь телефонного звонка, то с этой историей можно будет сделать все, что угодно: хоть отдать листы языкам пламени, хоть опубликовать в какой-нибудь газете – это не имеет значения, так как все уже будет решено.

Притащено с ufomistika.ru