Дубровин Максим.

Аннотация:
Сотни лет уже длится Война, поставившая на грань истребления целую цивилизацию. Даже мудрые пришельцы, не в силах остановить ее, опускают руки. Два человека, слегка пошатываясь, кружили в страшном танце смерти. Их легкие с хрипом выталкивали обжигающий нёбо воздух, их сердца, горя ненавистью, бились в едином ритме, каждую секунду исторгая из тела жидкую жизнь. Два сердца - два врага. Вот воин громадного роста, с залитым кровью лицом, выставив перед собой меч, бросился на противника. В какой-то момент его левая рука, сжимавшая кинжал, метнулась вперед, и смертельное оружие полетело прямо в лицо стоящего перед ним человека...

КОГДА КОЛЬЧУГИ ПРЕДКОВ ВЕЛИКИ.

   
   Два человека, слегка пошатываясь, кружили в страшном танце смерти. Их легкие с хрипом выталкивали обжигающий нёбо воздух, их сердца, горя ненавистью, бились в едином ритме, каждую секунду исторгая из тела жидкую жизнь. Два сердца - два врага. Вот воин громадного роста, с залитым кровью лицом, выставив перед собой меч, бросился на противника. В какой-то момент его левая рука, сжимавшая кинжал, метнулась вперед, и смертельное оружие полетело прямо в лицо стоящего перед ним человека.
   Его противник, в алой от крови рубахе, ловко увернулся от летящего кинжала и в то же мгновение понял, что его переиграли, но сделать уже ничего не успевал. Длинный меч с хрустом вошел в его грудь. Удар был нацелен в сердце, но последнее его движение и кровавая пелена на глазах врага спасли воина от мгновенной гибели. В то время как все тело кричало от боли, руки продолжали свою работу. Легкий клинок, не встречая больше сопротивления, врубился в незащищенную шею гиганта. Голова отделилась от туловища и с глухим ударом упала на землю. Обезглавленное тело еще несколько секунд стояло рядом, крепко сжимая в руке бесполезный теперь меч, а затем медленно завалилось набок.
   Глаза оставались открытыми и горели дикой ненавистью, жизнь как будто и не покидала их. С длинных усов непрерывно капала кровь…
   
   * * *
   
   Монитор погас, и сидящие в напряженных позах зрители облегченно перевели дух.
   - Впечатля-а-а-ет, - задумчиво протянул Социолог. - И что, все они так?.. - Он пошевелил пальцами в воздухе, будто пытаясь поймать ускользнувшее слово.
   - Все, - не выдержал Координатор. - Наши лучшие исполнители гибнут в первом же бою, не успев сделать даже малого. Этот безумный народ одержим войной, они рождаются и умирают с мечом в руке. Все попытки контакта или неназойливой коррекции закончились гибелью агентов. Не убивать же их!
   - Да уж, с этим они прекрасно справляются сами. - Психиатр оторвал задумчивый взгляд от погасшего монитора.
   - Еще бы, - Координатор начинал кипятиться, происходящее все больше раздражало его. - Война - это их жизнь. - Нелепость сказанного услышали все, но перебивать никто не спешил. - На обязательные для каждого воина сельхозработы они идут, как на каторгу, зато убивают - с удовольствием; в репродуктивный период женщины не находят себе места - стремятся вернуться в строй; раненые от отчаяния добивают себя сами - не могут перенести разлуки со своей "войнухой" …
   - Эф девяносто один дробь два - социализированное расстройство поведения, - опять отозвался из своего угла Психиатр. - Они индуцируют друг друга. Изолировать пытались?
   - Пробовали, - Координатор поморщился. - Показать запись? Таких изощренных самоубийств я и представить не мог. Один, представляете, сам себе шею свернул.
   - Как это свернул? - изумился Инспектор.
   - Руками, - буркнул Стажер.
   Инспектор незаметно для других прикоснулся к воротнику.
   - Позвольте мне, друзья, - Социолог поднялся из кресла и обвел собравшихся взглядом. - Мы говорим с вами ни о чем. Из пустого в порожнее переливаем. Вся эта информация давно известна каждому из нас. Прилетев сюда, мы имели достаточно времени, чтобы ознакомиться с ситуацией и сделать выводы. Уважаемый Психиатр уже изложил свои мысли, даже, скорее, диагноз. Теперь, я думаю, - моя очередь. Итак, как нам известно, данный конфликт длится уже двести пятьдесят три года - срок беспрецедентный в истории войн. За это время биогеоценоз планеты был практически разрушен, а экология пришла в плачевное состояние. Животный мир уничтожен, растения истреблены, за исключением специально культивируемых, население планеты сократилось в восемнадцать раз и продолжает уменьшаться в геометрической прогрессии, средний возраст неуклонно снижается - у них почти нет стариков, просто не доживают, рождаемость падает, технический прогресс отсутствует, скорее даже наблюдается обратная тенденция, искусство, религия и письменность забыты… Проанализировав и учтя эти и многие другие факторы, я счел возможным использовать для окончательных расчетов формулу Шьюбаша - Суль-ве…
   При этих словах собравшиеся в маленькой зале люди затаили дыхание. Сказанное означало, что надежд на спасение нет. Аборигены планеты обречены на самоуничтожение, и попытки спасти цивилизацию ни к чему не приведут. Дело лишь в сроке.
   - И что?.. - первым не выдержал Стажер.
   - Шестьдесят восемь лет… - Социолог сделал паузу, - через шестьдесят восемь лет наступит критический момент: они окончательно забросят сельское хозяйство, вырубят последние леса, прекратят репродукцию и… вымрут. Процесс необратим. Они обречены.
   Тишина стала еще гуще. Социолог опустился в кресло и закрыл глаза. В ближайшее время программа будет свернута, специалисты отозваны, и жители единственного на планете континента предоставлены самим себе. На шестьдесят восемь лет. Останется только следящий спутник на орбите, который в установленный срок сообщит хозяевам о конце цивилизации.
   - Ладно, - прервал молчание Инспектор, - собираем вещички. Сколько времени потребуется, чтобы свернуть станцию? - Он повернулся к Координатору.
   - Три дня.
   - Прекрасно, отлет в четверг. К концу недели будем дома, - за показной деловитостью прятались неуверенность и смятение.
   - Я остаюсь. - Все изумленно повернулись к Стажеру. Только Социолог, грустно усмехнувшись, принялся разглядывать аккуратно подстриженные ногти.
   - А знаете, молодой человек, вы предсказуемы. Впервые увидев вас, я понял, что этим закончится. Вы неверно истолковали трактат Суль-ве "О роли личности в истории". Ничего нельзя изменить, они обречены. Если бы раньше…
   - Я остаюсь.
   …Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?.. Одному…
   
   * * *
   
   - А из-за чего они воюют-то? - спросил Инспектор у Координатора, когда они выходили из конференцзала.
   - Судя по данным спутника, причиной послужил мелкий приграничный конфликт. Овраг какой-нибудь не поделили… или мосток.
   - Как дети, - с грустью заметил Инспектор.
   
   * * *
   
   38 лет спустя.
   Армия отступала. Уставшие, не спавшие уже третьи сутки регланцы валились с ног. Сегодняшний паек был съеден позавчера, и на завтра уже не осталось ничего. Как опытный тактик, Агерон понимал, если сегодня им не поможет чудо - завтрашнего вечера армия не увидит. Противник наступал на пятки, и ждать помощи уже неоткуда.
   Невдалеке темнел лес, быть может, последний на этой оскудевшей и обезлюдевшей земле. Полуразрушенный древний замок появился из-за холмов неожиданно.
   Воистину, это было великолепное зрелище. Генерал впервые в жизни видел подобное сооружение, и оно поражало его своей, почти осязаемой, силой, своим не иссякшим за века могуществом, своей абсолютной непохожестью ни на что виденное раньше. У высоких, каменных башен не было ничего общего с казавшимися теперь убогими походными шатрами; его, пусть и полуразвалившиеся, стены ничуть не походили на жалкие загоны, возводимые из глины для скота; огромный подъемный мост, перекинутый через пересохший ров и узкие бойницы не имели вообще никаких аналогий в привычном Агерону мире. Еще не понимая, что это такое, родившийся и выросший в полевом лагере регланцев Агерон неведомым чувством ощутил - вот оно, спасены.
   - Вагир, - громко кликнул он ординарца.
   - Мой генерал, - тень помощника, невероятно длинная в лучах заходящего солнца, выросла рядом с тенью предводителя.
   - Развалины, - кивнул предводитель вперед. - Там заночуем. Утром дадим бой. Пошли разведчиков, пускай проверят.
   Коротко кивнув, Вагир исчез.
   Когда солнце упало за горизонт, уступив место безразличным звездам, остатки армии втянулись в ворота замка. Командир разведотряда встретил Агерона на мосту.
   - Там человек, - он оглянулся на темную громаду.
   - Человек? - брови генерала удивленно поползли вверх. - Убить.
   - Закрылся, никого не пускает. Требует самого старшего.
   - Я с ним поговорю.
   Агерон осмотрелся, ловя внимательным взглядом каждую деталь. Науку осадной войны приходилось постигать на ходу. Вон там можно поставить пращников, к этой прорехе подкатить вон тот валун, мост поднять, если цепи не проржавели. И еще…
   В голове полководца внезапно выстроился четкий план завтрашнего сражения. Вагир, как всегда, оказался неподалеку.
   - Где грезонцы, что говорят разведчики?
   - Дышат в спину, - помощник успевал знать все. - Если решатся на
   ночной переход, к утру будут здесь.
   - Решатся. Значит, битва начнется после полудня. - Агерон на минуту задумался. - Вагир, возьмешь с собой людей, ВСЕХ ЛЮДЕЙ, со мной останется только "ветеранская" сотня, и спрячетесь вон в том лесочке. Когда противник полезет на стены - ударите в спину. Внезапно и молниеносно. Они будут думать, что мы все здесь, и к нападению с тыла подготовиться не успеют. Мы победим. Главное - не опоздайте…
   - Генерал…
   - Выполнять!
   Вагир исчез, и в темноте послышались отрывистые выкрики приказов. Вскоре двор опустел, лишь несколько десятков ветеранов остались с полководцем. Им предстояла тяжелая ночь, нужно было подготовить замок к обороне.
   Генерал сладко потянулся… Эх, поспать бы сейчас. И поесть. Но, нельзя.
   Разведчик неслышно возник из темноты.
   - Веди, - Агерон привычно отогнал малодушные мысли. Единственный вход в строение был наглухо закрыт обитой железом дверью. Генерал сильно бухнул в нее кулаком и крикнул:
   - Открывай!
   - Кто вы? - Раздался из-за двери хриплый голос.
   - Генерал армии Реглана Агерон, - с достоинством ответил регланец. - Открывай и умри, как воин.
   - Я открою. И умру, если на то будет ваша воля. Но сначала вы должны пообещать, что выслушаете меня. А после… после - все равно, - в голосе говорившего прозвучало холодное безразличие.
   - Слово.
   - Проходите, - щелкнул засов, и дверь распахнулась.
   В первое мгновение Агерону показалось, что обманчивая ночь подкинула ему призрак. Но это был человек, человек невероятно старый и смертельно уставший. Волосы его были абсолютно белыми от седины. Факел в левой руке мелко дрожал, но не от страха, как догадался Агерон, просто жизнь слишком надолго задержалась в дряхлом теле, не желая уступать его серой бесконечности смерти. Правой руки у хозяина замка не было.
   - Кто ты? - вопрос прозвучал нелепо.
   - Можете называть меня Стажер, - старик тяжело вздохнул, - разницы нет.
   Регланец пожал плечами. Действительно, какая разница, как зовут человека, который через несколько минут умрет.
   - Что ты хотел мне сказать? Поторопись, времени мало. - Агерон нетерпеливо оглянулся. Воины, ухватившись за толстенные цепи, пытались поднять мост.
   - Ворот. Пусть используют ворот. Иначе не выйдет. - Стажер прищурился, глядя на их тщетные попытки справиться с тяжеленной плитой.
   Генерал перевел недоуменный взгляд на старика.
   - Ах, - хозяин замка с отчаяньем притопнул ногой, - накиньте цепи на те штуковины и крутите.
   Агерон быстро отдал необходимые указания, а старик пробормотал под нос:
   - Господи, они уже забыли, что такое рычаг…
   Поднимаясь вслед за седым человеком по крутой каменной лестнице, Агерон подумал, что убивать его, пожалуй, рано. Может пригодиться.
   Очутившись в маленькой комнатенке на вершине башни, Стажер тяжело опустился на грубый табурет, кивнув Генералу на место рядом с собой.
   - Генерал, - старик заглянул присевшему Агерону в глаза, - генерал, вы помните свою Мать?
   - Мать? - слово было незнакомым.
   - Ну, женщину, которая вас родила?
   - Откуда же я могу ее помнить, если она отправилась на войну, когда мне не было и года? - никак не мог понять, чего от него добиваются, Агерон.
   - А потом найти ее не пытались? -не отставал старик.
   - А зачем? - нелепая игра в вопросы начинала сильно раздражать. "Все-таки, придется убить", - подумал регланец устало.
   - Ладно, - старик будто прочел мысли. - Хватит вопросов. Вы хотели услышать мою историю? Ну, так слушайте. Но прежде, вы должны понять: все, каждое сказанное слово в ней - ПРАВДА!!!
   Генерал хмыкнул, - Правда, конечно. А что же еще? "Неправда"? - Смешное, непривычное слово развеселило. - "Не-прав-да", - покатал он на языке только что придуманное словечко.
   Старик удивленно вскинулся на гостя, продолжил:
   - Представьте себе, что далеко-далеко в небе, на одной из далеких звезд, живут люди. - Генерал честно попытался представить. Выходило плохо. Но если старик говорит - живут, значит, знает - живут. - Люди очень умные, очень могущественные, способные перемещаться от звезды к звезде. И вот однажды эти люди, назовем их "звездные люди", появились на этой звезде. Вашей звезде, Агерон. Прилетели, оглянулись и… ужаснулись. На их глазах происходило нечто невероятное: жители звезды, разделившись на два лагеря, уничтожают друг друга, как бешеные животные. Уже забыта причина войны; земли, посеявшие раздор, давно превратились в бесплодные пустоши; люди, развязавшие бойню, канули в века, и даже их имена не сохранила история. Да что имена, сама ИСТОРИЯ истлела… пала под напором войны. Исчезло все! Осталась ВОЙНА… И люди… маленькие люди один на один с войной… Умные "звездные люди" пытались помочь глупеньким "земным людям". Но тщетно. Они сами гибли в нелепой войне под чужим солнцем. И тогда самые умные из "звездных людей" сказали: "Уйдемте, пускай гибнут сами, мы не хотим умирать, это социализированное расстройство поведения, Шьюбашь и Суль-ве говорят - они обречены". Шьюбашь и Суль-ве… вот истинные палачи вашего мира, Агерон… а вы - просто заигравшиеся в войну дети…
   Старик закашлялся, будто шелестящие незнакомые имена застревали у него в горле.
   - Только один человек сказал: "Я остаюсь, я помогу им выжить. Они малы и слабы, я должен им помочь. И ему сказали - ты глупец, ты погибнешь с ними. И он опять ответил: "Я остаюсь". И "Звездные люди" улетели домой, и Война продолжалась. Каждый новый день приносил смерть и муки оставшимся. А человек, не пожелавший покинуть "земных людей", юный, неопытный стажер, пытался найти способ остановить бойню. Прошло много лет, но он ничего не придумал. В бою (конечно, он бывал и в боях), ему отрубили руку, и он оставил поле битвы. Пришлось пришельцу искать уединенное место, чтобы своим уродством не бросаться в глаза. И он нашел убежище в давно покинутом замке. "Земные люди" уже несколько веков не жили в городах. И он продолжал следить за ними при помощи… э-э-э…ну, скажем, колдовских глаз на небе. Он продолжал искать способ помочь им… Он знал, способ есть, нужно только напрячься и…понять. Но, Война продолжалась, и люди умирали. А однажды, в дверь постучали, и он понял, пришел и его черед умереть. Он смертельно устал от одиночества и безнадежности, он опустил руки и прекратил борьбу, он смалодушничал и переложил бремя ответственности за судьбу цивилизации на плечи аборигена, заглянувшего на огонек.
   Стажер под конец заговорил шепотом, и грусть в его выцветших глазах затопила Агерона.
   - Теперь это твоя Ноша. Думай, солдат. Выход есть.
   - Сколько у нас времени? - Генерал, почему-то поверил каждому сказанному слову. Сердце бешено стучало в груди, силуэт старика расплылся, и щеку щекотало что-то мокрое, незнакомое. На губах явственно ощущался вкус соли.
   - Если верить прогнозам "умников" - осталось лет тридцать. Много, ничтожно много.
   
   * * *
   
   Утро застало Агерона на крепостной стене. Стоя, на продуваемой ветром площадке, он смотрел на вражеский лагерь. "Слишком поздно, - думал Генерал, - нас уже не остановить, мы будем убивать друг друга, пока не останется никого".
   Штурм начался, как и было предсказано, сразу после полудня. Войско грезонцев медленно, словно нехотя поползло к замку. Для них такая война тоже была в новинку.
   Звериным чутьем Агерон ощутил сзади чье-то присутствие. Оглянувшись, он увидел Стажера. Однорукий старик приблизился к регланцу и протянул свернутую в несколько раз кольчугу.
   Надень. Это кольчуга, может быть, она поможет тебе выжить сегодня.
   Агерон с благоговением взял в руки серебрящийся наряд. О кольчугах он слышал. Еще несколько поколений назад, все воины носили эти стальные рубахи. Они предохраняли от стрел и скользящих ударов меча. К сожалению, секрет их изготовления был утерян. Натянув через голову доспех, состоящий из сотен маленьких колечек, Генерал тяжело вздохнул: - Мельчаем, - подумалось ему. Кольчуга достигала коленей. - Выродившиеся потомки могучих воинов.
   Тем временем, враги приблизились к стене, и, не теряя темпа, стали прыгать в пересохший ров. Им на голову посыпались, расшатанные загодя, валуны. Первые жертвы сражения умирали молча, тишину нарушал только скрежет металла.
   Поняв, что с наскоку замок не взять, атакующие рассеялись по периметру в поисках слабого места. Восточная часть стены была практически разрушена в незапамятные времена. Именно туда направили грезонцы свой второй удар. Горстка защитников у бреши была уничтожена в мгновение ока.
   "Почему мешкает Вагир? - c волнением думал Агерон, отдавая приказ об отступлении. - Пора. Пора! Скоро нас сметут, и тогда - конец".
   Вот уже меньше половины бойцов его ударной сотни остались в строю. Отступая, они укрылись в замке, крепко закрыв на засов тяжелую дверь. В следующую секунду на преграду обрушились первые удары - сталь, прорубала дорогу к крови. Оставив пятерых бойцов в узком проходе, регланцы бросились вверх по лестнице. В следующем пролете Агерон поставил еще пятерых мечников, дав им в подмогу троих воинов с пращами.
   Сзади с грохотом обрушилась дверь, и до отступающих донеслись звуки возобновившегося сражения.
   Генерал быстро пересчитал бойцов: "Двадцать восемь. Где же Вагир?"
   Взяв с собой пятерых самых сильных и умелых солдат, предводитель регланцев устремился на самый верх - в комнатку отшельника. Остальные получили приказ стоять насмерть до прихода помощи. Пришелец открыл дверь, как только услышал тяжелые шаги у порога. Увидев, что это Агерон он кивнул, приглашая войти. Сам старик опустился в кресло, и рука его безвольно свесилась к полу.
   - Они скоро будут здесь! - Выдохнул Агерон.
   - Ты должен это остановить, - устало промолвил Стажер.
   - Но как? КАК? - Генерал почти кричал.
   - Не знаю. - Шепот калеки не оставлял надежды.
   И Верховный Генерал Великой Армии Реглана Агерон приготовился умирать.
   …Враги ворвались в комнату через несколько минут. Вскрикнул и рухнул на каменный пол, не успев даже поднять меч, Дакир. Поразив в сердце нерасторопного грезонца, пал сам под ударом топора Кабрен. Коротко свистнула праща, и однорукий Стажер мертвой куклой осел в кресле…
   Вокруг валились люди, а Генерал, без единой царапины, доигрывал в смертельном танце свой последний бой. Наконец он остался один против окруживших его врагов. Грезонцы замедлили движения, переводя дух. И вот, из их рядов вышел человек. Генерал Грезона Сардурак. Агерон несколько раз видел его в гуще сражения, но скрестить мечи им так и не довелось. Сегодня это упущение будет исправлено.
   Плавно поводя клинками, противники начали сближаться. И за мгновение до того, как должен был раздаться первый звон стали, в голове Агерона вспыхнуло решение…
   - Великое Небо, как легко… - прошептал он. - Как легко… Почему я не встретил тебя раньше, старик?…
   Его меч, верный друг, испытанный в десятках сражений, высекая снопы искр из каменного пола, полетел в угол.
   - Ты ведь не убьешь безоружного, Враг?!! - Вопрос Агерона прозвучал как утверждение. В глазах Сардурака мелькнуло замешательство. - Не убьешь. Значит, мы сможем поговорить. У меня есть что сказать тебе, Враг. У меня есть для тебя одна история…
   Сардурак уже опускал меч, когда сзади раздался шум. В комнату, сметая с пути врагов, ворвался отряд регланцев во главе с заляпанным кровью Вагиром. Гнев исказил лицо Сардурака, и в следующее мгновение, с яростным криком, он кинулся на Агерона.
   - Нет… - успел вскричать Генерал, и кольца кольчуги расступились, пропуская вражеский клинок к сердцу…
   Вскоре все было кончено. Ударившие в спину врагу регланцы быстро расправились с опешившим противником, и теперь занимались сбором трофеев. А в маленькой комнатушке на вершине башни умирал от страшной раны их предводитель.
   - …Война… ошибка… - невнятный шепот долетал до склонившегося над командиром Вагира, - …остановить… бойню… объяснить… они поверят… Мама…
   С этими словами Агерон умер.
   
   * * *
   
   Через два дня войско покинуло древний замок. Генерал Агерон был похоронен с должными почестями. Его место по достоинству занял Вагир. Он был моложе своего предшественника всего на два года, и считался в войске уже зрелым воином. Трофейная кольчуга доставала ему до щиколоток и мешала при ходьбе. Будущей весной Вагиру исполнялось четырнадцать лет.