Облицовщик Коля Образцов по прозвищу «Swatch» возвращал из состояния сна в гнетущую атмосферу утренних реалий.

«Берц», «белла», «терц», «годится» — донеслись до пробуждающегося разума короткие непонятные слова. Казалось, что собеседники были на одной волне и вполне понимали друг друга. Вслед за фразами по оголенному впавшему к позвоночнику Колиному брюшку захлопало что-то холодное. Ощущения ассоциировались с взлетающей с поверхности поросшего ряской болота разжиревшей по осени кряквы.

По животу скребануло когтями. Николай открыл глаза.

По левому боку от туловища сидел кот Загрызу, по правому домовенок Миша. Друзья резались в деберц.
- С добрым утром, — бросив на Колю косой взгляд, пожелал Мишка. Он перетасовал карты, быстро раздал по три штуки, и увесисто хлопнул оставшейся колодой в районе чакры анахаты. Похоже, что Мише сегодня не везет, подумал Коля, сфокусировав взгляд на открытой в качестве козыря десятке треф

***
Лучше бы мы его тогда в канализацию спустили, подумал Коля. Он зевнул, прикрыл глаза пытаясь вспомнить и продлить важный сон, который перебила домашняя челядь своей карточной игрой. Особо важное сновидение, которое случается раз год в ночь перед рождеством улетучилось к создателю, не оставив за собой ни одной улики, позволяющей за что-то зацепиться и размотать хоть часть сюжетного клубка, не говоря уже о все картине в целом.

Ты прости меня, боженька, что я Мишу в канализацию хотел тогда слить, попросил Коля прошения у боженьки. Ты же знаешь, что я пошутил. Он всегда просил у боженьки прощения за свои мысли, потому что, изучив свою натуру, давно понял — созданный в его сознании негатив имеет странное свойство мгновенной реализации, оборачивается против него и больно бьет по хребту – отвечающему на астральном плане за духовный стрежень человека.

Мишу они вместе с Загрызу отловили два года назад на кухне за холодильником с помощью мышеловки. Посадили в клетку от попугая и за три недели слегка очеловечили. Сначала Миша напоминал хомячка после химиотерапии, вел себя свирепо, как Шариков из повести Буглакова «Собачье сердце», пытался перегрызть прутья и произносил лишь одно слово «мишшшшш».

По ошибке и благодаря этому слову Миша обрел свое имя, но как оказалось позже, когда он научился достаточно хорошо изъясняться, что произнося «миш» домовенок хотел сказать, что его воспитали мыши и он очень по ним скучал.

Рос Миша быстро. Питался чипсами «лейс» и молоком из поилки для птичек. Через неделю он сбросил шерстяной покров, распрямился в холке и в плечах. Плюс ко всему выпятил вперед свое непропорционально развитое могучее мужское хозяйство, намекающее на то, что его необходимо скорым образом прикрыть.

К вечеру домовёнка одели в женскую одежду, снятую с куклы, которую Коля отобрал у глухонемой девочки из соседнего дома. За этот свой поступок Коля был немедленно наказан боженькой. Он провалялся неделю с тяжеленным гриппом, но другого выхода не было – оставлять Мишу без одежды было никак нельзя.

Кукла – педераст, почему-то подумалось Николаю, когда он посмотрел на Мишу, напялившего на себя в клетке женское кукольное белье и платьице в рюшах. Потом у него вдруг резко поднялась температура, в голове застучало, и подкосились ноги. Коля успел добраться до кровати и спрятаться под одеяло, спасаясь от озноба.

***
К концу недели, когда Коле стало заметно лучше, Миша самостоятельно выбрался из клетки, отлупил кота Загрызу, съел «вискас» из его мисочки и определил себе место лежки на его любимом диване возле батареи. Тем самым Миша показал, что отныне он здесь главный, и сдавать позиции альфа самца не собирается.

Постыдные женские одежды Миша разорвал на себе острыми когтями, выбросил тряпки в форточку и теперь расхаживал по дому, закутавшись в белое вафельное полотенце, как махатма Ганди.

- Терафлю, немощный, — сказал домовенок Коле на шестой день болезни и протянул болящему стакан с шипящим содержимым. Николай выпил. Стало немного легче. – Мне бы одежонку справить, слышь, хозяин, — дополнил Миша, прищурив глаз, — а то как-то не по православному в полотенца кутаться. Штаны тоже нужны, косоворотка, поясок, сапоги. Ну, если сапог не найдете, так уж и быть – сам себе лапти сплету, ты мне только соломки помоги где раздобыть.

О господи, приютили зверушку на свою голову, подумал тогда Коля, и отвернулся к стенке.

***
Одежду Мише ровно год назад сшила одноклассница Светка работница хлебозавода. Коля думал, что та мастерица только булки печь, однако баба она оказалась умелая, на все руки мастерица. Расчехлила старенький «Зингер» и через полчаса Мишка щеголял в новеньком джинсовом комбинезоне, и валенках, которые он бессовестно попятил с чучела деда мороза, притулившегося под хиленькой новогодней елкой с игрушками времен хрущевской оттепели. Пока Светка рукодельничала, а Коля кривился на Баскова в телевизоре, кручинясь что певца назвали его именем, Мишка вошкался на кухне, гремел кастрюлями, и, казалось, с кем-то там боролся.

Потом Коля, как и по дороге к Светке, посадил Мишку к себе в капюшон, где ему очень нравилось, поблагодарил подругу и отправился домой праздновать Рождество. С тех пор прошел год. С котом Загрызу восстановился паритет, в доме стало заметно чище, и даже завелись небольшие свободные суммы денежных средств.

Все шло хорошо, но в последнее время душевное состояние Мишки стало вызывать у Николая и Загрызу тревогу. Домовенок зачастил в клетку от попугая, где проводил много времени кутаясь и прячась от света в оренбургский платочек. Иногда, взявшись когтистыми ручками за прутья застенка, что-то проповедовал о конце света, взывал к любви и покаянию, пока не поздно.
- Покайтесь, суки. Любите друг дргуа, — озираясь по сторонам, призывно увещевал Мишка, — иначе вам всем скорый пиздец корячится!
- А тебе, че? – зевая спрашивал Загрызу.
- Мне тоже, — отвечал домовёнок и кутался в оренбургский пух.
- Как скоро? – уточнял Коля.
- В 2012-том, — доносилось из клетки.

***
Чиркнула зажигалка и по комнате расползся едкий запах качественного психотропа. Последнее время Мишка стал часто прибегать к марихуане, спасая душу в облаках дыма от навязчивых тревожных состояний. Косяки он добывал в соседнем подъезде в электорщитовой шахте, потроша нычки юных планокуров девятиклассников близнецов Самойловых.

Рядом что-то забилось. Коля открыл глаза и увидел, как Мишка вдувает дым в пластиковую бутылку из-под колы лайт, в которой билось живое существо, своим обликом напоминающее Мишку в детстве.
- Гляди, успокоился, — ласково произнес домовенок и завинтил пробку.

- Что это у тебя, — поинтересовался Коля и облокотился на локоть. Спать больше не хотелось, а мысли вместе с надеждой вспомнить вещий сон, унеслись за тридевять земель.
- Сын, — ответил Миша.
- Чей?! – удивился Николай.
- Мой.
- Откуда он взялся?
- Светкина домовуха принесла. Помнишь год назад мы к твоей булочнице ходили порки шить? Так у меня на кухне с ее домовухой роман случился. Быстрый такой… скоротечный… как мыльный пузырь.
- С какой такой домовухой?
- Ну, с бабой домовой. Домовые ведь тоже по гендерным признакам подразделяются. Как и вы люди. Имя у нее еще красивое было, как его… Зойка. Да, точно Зойка. Сама не очень из себя, жопы совсем нет, прическа старомодная, а имя чудесное, да. Я ведь повторюсь — домовые ведь не только мужского пола бывают, но и женского тоже. И влюбляемся мы, и трахаемся, а иначе сам посуди, откуда же нам на свет рожаться?
- Что же она за мать такая, раз своего ребенка тебе отдала? Не выходила. Или беда, какая случилась? – насторожился Коля.
- Да нет, — успокоил Мишка, — просто сыновей много народилось. Штук восемь, или девять. Куда их девать? Все дома укомплектованы, благо – Ашан новый скоро сдадут, туда их определят… А одного Зойка одного мне принесла, вот. Короче это тебе подарок на Рождество, — домовенок хлопнул Колю бутылкой по животу, — держи. Теперь это твой сын.
- А зачем мне сын? Мне человеческий сын нужен, а не домовой. Он там не задохнулся? – спросил Николай и откатил бутылку обратно к Мишке.
- Да ты не баись, — ответил Мишка, — смена поколений. Пусть не сын, как хочешь, но ведь домовой тебе нужен? Нужен, ага. Вот подрастет – вместо меня будет хозяйничать, дом хранить, о хозяйстве радеть. Кровинушка моя, — Мишка чмокнул бутылку, — ты его не обижай, ну.
- А сам куда?
- Сваливаю, — с горечью в голосе покачал головой Мишка. Апокалипсис не за горами. Всем пиздец скоро. Я же говорил. Ладно, ребята. Загрызу, сколько там с меня?

Кот быстро подбил в голове цифры и озвучил сумму карточного долга.
- Я в евро рассчитаюсь, можно? – попросил Мишка, и протянул Загрызу пятисотку, отделенную от толстой пачки купюр того же достоинства. Возражений не последовало. – Ну ладно, извиняйте, если че не так было. Пока. Все у вас хорошо будет… Недолго правда, но будет. Ага. А пробочку открутите, хватит ему, — посоветовал напоследок домовёнок и скрылся за шкафом.
- Эй, звать то сына как? – закричали ему вслед Коля и Загрызу.
- А хрен его знает, — донеслось из-за шкафа, — пусть тоже Мишка будет.
- Ну и ладно, так и назовем – произнес Загрызу, отворачивая пробку. – Эй, архангел, выдыхай. Теперь твоя очередь о нас заботится. Куда, думаешь, он намылился? – спросил кот Николая.
- Ясно куда, — тяжело вздохнул Коля, — видел какая у него пачка евро? Стало быть, в Европу. К ним апокалипсис чуть позже придет. На несколько часов. Как Новый Год. Понимаешь?